У профессора Владимира Сергеевича Колоскова до поры до времени все складывалось как нельзя лучше. У него была работа, к которой он испытывал истинную привязанность, и семья, где царила гармония. Мать и супруга находили общий язык, а с дочерью у него было полное взаимопонимание. Секретарша Эля добавляла в его жизнь легкость, и между ними существовала четкая договоренность избегать сложностей. Колосков придерживался концепции личного пространства, что позволяло ему, считая себя человеком добропорядочным, поддерживать стабильный ритм жизни. Однако, в один момент эта тщательно выстроенная гармония дала трещину. Его личное пространство внезапно расширилось, и он обнаружил, что оно наполнено тягостной пустотой.
